Звонок из юности

Я только что вернулся из деревни. Сижу и перебираю газеты. Читаю и дивлюсь, как известный критик Владимир Бушин разделывает в «Патриоте» А. Солженицына за сплошное гулаговское вранье («Как убивали Солженицына»); В. Карпова — за грубые фактические ошибки в романе «Генералиссимус» («Пригнись, брехня летит!»), А. Проханова — за кощунственное изображение Ленина в романе «Господин гексоген» («Отчаиваться не стоит»). Неожиданно зазвенел телефон. Звонок — издалека-издалека — из моей юности. — Здравствуй, Ваня! — послышался незнакомый женский голос. — Ты не забыл, что в этом году исполнилось 50 лет, как мы окончили институт и завихрились на Алтай? Собираемся встретиться, вспомнить молодость. Приезжай...

Звонила Лена Швецова, однокурсница по Тульскому пединституту, а ныне бабушка, обвешанная внуками.

Боже мой, как быстро пролетели годы! Невольно вспомнился 1954 год. В начале марта прошел Пленум ЦК партии об освоении целинных и залежных земель. Лето было шумное и горячее: «Даешь целину!» Из песни слова не выкинешь: «Партия сказала: «Надо!» Комсомол ответил: «Есть!» Сейчас издевательски посмеиваются над нашей наивностью, а тогда это было, вполне естественно, в порядке вещей. Обыкновенная романтика звала молодежь в дальние края, чтобы совершать добрые дела.

Мы, группа выпускников Тульского пединститута, обратились с просьбой в Министерство просвещения, чтобы нас направили работать на Алтай. Просьба была удовлетворена. Сборы были недолгими. Упаковали свои чемоданы, в первую очередь методическими пособиями и справочниками, чтобы сеять «разумное, доброе, вечное» в алтайских школах. Родственники и друзья пожелали нам доброго пути и помахали вдогонку уходящему поезду руками.

До Москвы нас провожали два преподавателя пединститута. В стойлице сфотографировались на память. Когда мне бывает муторно, я смотрю на эту фотокарточку, и душа наполняется светлыми чувствами.

Дорога оказалась длинной, но неутомительной. Перемахнули Волгу, пересекли Уральский хребет и поплыли по бескрайним степям. На станциях выходили на перрон, лакомились рассыпчатой картошкой и пахучей клубникой.

В Барнауле, в крайоно, встретили нас приветливо. В отделе кадров подвели к большущей карте и предложили:

— Выбирайте любой район. Везде острая нехватка учителей. Особенно с высшим образованием. Так судьба разбросала нас по всему Алтаю. Я выбрал себе Благовещенский район, по соседству с Кулундой. Грустно попрощались на вокзале, разъезжаясь по своим местам. Я довольно легко добрался до Благовещенки. Село было большое. В центре — пруд, обсаженный молодыми деревьями. Средняя школа размещалась в кирпичном двухэтажном здании. — Поживете недельку в моем кабинете, пока подыщем подходящую квартиру, — по-доброму сказал мне директор. — Вот диван, вот стол. Знакомьтесь со школой. Ребятни, как пчел в улье. Учителя опытные.

Поселился я на улице Пушкина, в доме № 24. Анатолий Андреевич Софронов и его жена Юлия Ивановна оказались людьми доброжелательными и заботливыми. Дочка Валя училась в 10 классе, а сын Володя — в 8.

Мне предложили русский язык и литературу в десятых и восьмых классах, а также уроки логики — в девятых. Учебная нагрузка оказалась по завязку. Приходилось тщательно готовиться к урокам, писать подробные рабочие планы, проверять горки тетрадей. Тем не менее, справлялся со своими обязанностями вполне удовлетворительно.

— У него не заскучаешь на уроке: сам в бумажку не заглядывает и с нас требует, — признавались родителям ребята.

Меня такие отзывы радовали.

В институте нас учили дотошно работать над текстом программных произведений, особенно при подготовке к домашним и классным сочинениям. Я строго придерживался этого правила. Если чувствовал, что ученик слишком усердно использует вторичный материал, а не текст, то с упреком возвращал ему работу:

— Нужно самостоятельное, а не лоскутное сочинение.

Ребята с трудом привыкали к моим требованиям. Дело не ограничивалось учебными занятиями. Нередко директору школы звонили с элеватора или с тока:

— У нас снова затор. Пришлите старшеклассников. Позарез нужна помощь.

Ребята охотно отзывались на эти просьбы и спе¬шили на выручку. Особенно шумными были наши нашествия на арбузные поля. Вначале дети старательно собирали арбузы, бережно относили и складывали в бурты. Потом уставали, начинали шалить, бросать арбузные корки. Приходилось стыдить и уговаривать.

Иногда в воскресный день выкраивал часок, спешил на вокзал, что в километре от села, с грустью смотрел, как в степь шли эшелоны с тракторами и комбайнами, а с Алтая уходили составы, груженные пшеницей.

Целина до сих пор воспринимается как подвиг. Даже нынешний президент одобрительно отозвался о нем. Однако не обходилось без издержек.

Степь в то лето была исключительно щедрой. На токах возвышались пшеничные горы. Храни¬лищ не хватало. В октябре погода сломалась. Зерно задымило… Алтай заполонили не только пылкие энтузиасты, но и «блатные романтики», оказавшиеся на воле после «холодного лета» 1953 года. Местные жители — русские, белорусы, украинцы, немцы, казахи — жили мирно и дружно, двери домов и сараев не закрывали на замок. Те¬перь все переменилось. Залетные «целинники» из Тульской, Орловской, Калужской и других областей вели себя вольно и развязно. В районной столовой часто возникали споры, ссоры, драки, что неприязненно воспринималось местными жителями. Многие из «удальцов» вскоре были призваны в армию, стало спокойней и светлей.

Трудно поверить, но факт: в селе ощущалась нехватка хлеба. Местная пекарня не обеспечивалась качественной мукой, а хлебные изделия, поступавшие из Кулунды, были с горчинкой и кислинкой.

Порой непонятны были местные обычаи и традиции. Как-то, возвращаясь с вокзала, я нарвал пучок ковыля и повесил у себя над кроватью. Прихожу из школы — пучка нет. Хозяйка объяснила мне, что это плохая примета, может быть, просто не хотела, чтобы на нем оседала пыль.

Изредка перебрасывался письмами с однокурсниками. Все скучали по дому. Однако школьные будни заглушали непрошеную грусть.

Целинные дни оставили в душе добрый след и светлые воспоминания. В нашем городе нередко можно встретить кого-нибудь из целинников.

Узнав, что я когда-то учительствовал в Благовещенской средней школе, методист библиотеки имени И.А. Новикова Т.И. Веселова призналась:

— А ведь я родом из этого района, только училась в другой школе.

Вот так, спустя полвека, целина снова напоминает о себе. Только горько сознавать, что, уезжая в дальние края, мы не думали, что с годами нас встретит целина у родного порога.