Свет слов и тени дней
На фоне приблизительности мыслей и расслабленности речи, поразившей пышным пусто-словием запущенное нерадивой критикой литературное поле, поэтика Ивана Александрова поражает точностью и четкостью. Я бы осмелился сказать — бедностью, если бы имел надежду быть правильно понятым. Не той бедностью, что от нищеты и убогости, а той, что от многой мудрости и гордой печали. Так чисто и аскетично живет дух, переживший и отринувший соблазны стяжательства и прелести тщеславия. Поэтика Ивана Александрова удивляет цельностью. Сосредоточенностью, которая кажется легкостью. Техникой письма, которая настолько привычна перу, что почти не видна в почерке. Ни нажима на прием, ни вычурных завитушек вокруг да около. Стратегическая задача, которая решается этой поэтикой, — удержание безымянной высоты традиции от захвата бандами литературных мародеров.
Иван Александров стремится минимальными техническими средствами добиваться максимального художественного выражения. Помня, что аффект еще не эффект, поэт не трубит в медные трубы, но собирает в мелодию звуки знакомые и простые, добиваясь проявления гармонии в обыкновенном и повседневном. Поэт нигде не покупается на громкую или модную фразу: он хранит верность языку, проверенному в фольклоре и устоявшемуся в современности. Его текст — доверительное обращение, адресованное не начитанному читателю, а умному. Прежде всего к современникам и землякам.
В Дубках,
Да в Лужках,
Да в Скородинке
Смешно нам о славе вздыхать.
Признали бы только на родине,
А где-то успеют признать.
Иван Александров — настоящий русский писатель-реалист; это значит среди прочего, что темой и содержанием его творчества является реальность настоящего. Русский до последней кровинки, он не подменяет действительность милыми сердцу картинками былых пасторалей. Его Россия, прошедшая огонь и воду, не гордая сказочная красавица и не деревенская доверчивая дура, — она просто Россия. Не лапотная и не лубочная, а облапошенная и оболганная, — многострадальная и долготерпеливая, общая всем нам и единственная для каждого. Дубки, Лужки и Скородинку, как и Мценск и Орел, населяют обыкновенные люди, герои и горемыки, трудяги и бродяги, злые и добрые, а чаще то добрые, то злые по случаю. То есть такие же, как мы все. (Мы не очень знамениты / И не шибко прыткие. / Но и мы не лыком шиты,/ А суровой ниткою.) Стихи Александрова о них и для них. Моральный посыл его гражданской лирики ясен и прост: любите родину в богатстве и бедности и во всяком случае будьте бережнее друг к другу.
Не спрямляйте реки, человеки!
Кривизна — от Бога — хороша.
Даже в идеальном человеке
Дьявольски извилиста душа!
Предыдущая книга Ивана Александрова была наречена коротко и просто: «Свет». Это очень идущее к его поэзии название. Свет как цель и ценность, как зримый символ добра. Оттого в его поэтике ясность — главная эстетическая категория. Суть поэзии Александрова — прозрачность: текст как бы исчезает — суть видна вся и сразу. Оттого неглубоким критикам его стихи кажутся слишком простыми. Но близость дна, доступность смысла в его стихах обманчива — просто просвеченная насквозь глубина не давит на душу, а радует ее. Так стоит вода у родникового истока.
Недавняя книга «Пучок калины» — продолженье поэта в наши дни. Среди тщеты и суеты независимая муза Ивана Александрова в строгости обета блюдет свою чистоту. Иногда она чересчур резка и категорична; что ж, принимайте как есть. А что делать, когда свет в окошке застят густые тени злобы дней… — голос музы (или слог поэта?) срывается с пения в шипение перехваченного спазмом горла. С сухих и жестких губ рассерженной музы срываются резкие слова.
Сила поэта (а порой его слабость) в его убежденности. Коммунист, атеист — советский человек, но не совок! — поэт не разменивает свое внутреннее достоинство на внешний успех. Нет, он не отодвинут в тень наших дней: почетный гражданин города Мценска, лауреат премии имени Фета, авторитетный писатель Иван Александров не из тех, кто пасует перед обстоятельствами. Его жизнь сложна, но сложена по его нраву. Упрям и напорист, он не отделяет в себе вдохновение от гражданства. Иван Александров глубоко укоренен в родной почве. В его простоте видна порода, равноудаленная от дури и от спеси. Не Иван-царевич, не Иван-дурак — Иван-поэт. Уроженец и самодержец суверенного уголка села Гудиловка, открытого им для поэзии и нанесенного на литературную карту России. Лучшие строки те, в которых мать, деревня, поэзия и Россия — одно.
Теперь у нас в Гудиловке
Сугробы выше крыш.
И ты на той развилке
Печальная стоишь...
Теперь у нас в России
Зима, зима, зима.
И я от ностальгии Во сне схожу с ума.
Книга как таковая не только акт творчества, но и факт культуры. И в этом плане последняя книга Ивана Александрова «Пучок калины» не просто выделяется — она четко отделяется от нынешнего пышного цветения пошлости. Это сдержанно-выразительное издание характерно для нового стиля орловского книжного дела, противопоставившего хороший вкус напору халтуры. Издательство «Вешние воды» как бы продолжает этой книгой свой метапроект: достойно и полно представить панораму современной орловской литературы — той, что составляет неотъемлемую часть вечно живой русской словесности.
