Сердце бьется за счастье
На пороге своего 73-летия (15 февраля) грустно и улыбчиво припоминаю, как пробивался к читателю мой первый поэтический сборник. В издательстве мою рукопись встретили холодно и недоверчиво. Тем не менее я упрямо карабкался в гору. Майский номер журнала «Подъем» за 1958 год открылся моим солдатским циклом. На семинаре молодых орловских поэтов стихи мои были отмечены Егором Исаевым.
Доброжелательно отозвался о моей рукописи Дмитрий Блынский. Эта публикация напомнит нынешней поэтической молодежи, с какой ответственностью, взыскательностью и заинтересованностью относился к собратьям по перу знаменитый орловец, которому 23 февраля исполнилось бы 70 лет...
Он, этот невысокий, очень подвижный юноша, приехал из Мценска. Впервые я его увидел года три-четыре назад в старой редакции «Орловской правды».
Случается нередко встречать молодых литераторов, да и не только молодых, которые где-то там у себя в рабочем кабинете или за кухонным столом, когда уже давно спят домочадцы, усердно трудятся над стихотворной строкой, но в иное время совершенно как будто для них стихов не существует, ни своих, ни чужих. Они вообще никогда не говорят о поэзии, кажется, крылатый Пегас их не интересует.
В беседах о литературе они молчат, на поэтические диспуты они забывают приходить. Такое равнодушие всегда удивляет. Подчас делается оговорка: лучше писать стихи, чем говорить о стихах. Но этой оговоркой иные прикрывают свою меланхолию, свое нежелание говорить, спорить, не соглашаться, учиться. Нежелание думать и высказывать свои мысли о путях развития нашей поэзии.
Совсем иной Иван Александров. С первой встречи я был удивлен его необыкновенной тягой к поэзии. Нет, он совершенно не говорил о себе, о своих стихах. Он был несказанно рад, когда рассказывал о недавно прочитанных стихах неизвестного поэта в «Огоньке». Он мог много поведать о литературной Туле, где ему довелось учиться, завидовал доброй человеческой завистью стихам, которые ему прочитал простой мценский строитель. Его огорчала трескучесть, декларативность стихов, написанных специально для праздничного номера газеты человеком, который подобные сочинения пишет к каждой дате. Иван Александров жил поэзией, интересовался работой своих товарищей-орловцев, с кем был еще мало знаком.
Я посмотрел его стихи. В них было еще много подражательного, наивного, но чувствовалась поэтическая хватка: то тут, то там ты встретишь свежий поэтический образ, простую, но только им увиденную деталь.
Стихи его стали появляться в газетах «Орловская правда», «Орловский комсомолец», в местных сборниках («Родник»). Печатался он и в тульских изданиях.
И вот — сборник, первая рукопись первой книжки стихов, которую он назвал «Сердце бьется за счастье». Стихи разных лет, но преимущественно последних двух-трех. Рукопись неравноценна. В ней есть хорошие, добротно сделанные стихи и стихи средние, которые можно печатать и без которых можно просто-напросто обойтись. Но в целом из этой рукописи, составляющей более семидесяти машинописных страниц, непременно должна получиться небольшая умная книжечка стихов.
Стихи Ивана Александрова отличает одна очень необходимая черта для всей нашей поэзии: они написаны о молодом нашем современнике, ровеснике автора, том самом рабочем парне или девушке, которым строить новую жизнь и жить в ней.
Стихи в большинстве своем конкретны, автобиографичны, они по-настоящему земны. В них нет пресловутой претенциозности на что-то необыкновенное, которое поражало бы читателя, как гром среди ясного дня. Они просты, и все, о чем повествует авторе прошло через.его «я». Когда читаю его маленькое, в две строфы стихотворение «Зерно», я вижу нечто большее, чем золотые горы спелого урожая на току:
Знакомый юношеский голос
Пророкотал па все гумно: -
Какой сегодня щедрый колос
И полновесное зерно!
И я гружу вот эти горы
И чувствую, как подо мной
Пружинят новые рессоры
И оседает шар земной.
Или другое стихотворение, где придирчивый агроном вспылил на тракториста за то, что он маловато души вкладывает в свою работу. Разве останется не увиденным робкий новичок, который беспокойно глядел в борозду, неловко чувствуя себя перед строгим полевым судьей. А после:
И казалось пареньку порою:
Даже грач, узнав его вину,
Шел за плугом свежей бороздою,
Измеряя клювом глубину.
В стихотворении три строфы, и во второй тракторист оправдывается: «Не ругайтесь, поспешил немного». Эта строфа — лишняя. Она очень в лоб нацеливает решение темы. Юноша-тракторист больше почувствовал в упреке старшего товарища, когда увидел грача, измеряющего клювом глубину, чем сам произнес слова оправдания. И в стихах видишь больше подтекста, больше самой лиричности.
Кстати сказать, и в стихотворении о зерне имелась строфа совершенно ненужная, расслабляющая пружину двух остальных строф:
Горели руки молодые,
Ломило чуточку в боку.
Сверкали горы золотые
Вершиной счастья на току.
Тут и в смысле лексики не все на месте, все давно приглядевшееся: «руки молодые», «горы золотые», «вершина счастья».
Автору порой кажется, что он не все сказал, и тогда присочиняется или вставляется новая строфа. Этот недостаток характерен для многих его стихов, но при редактировании он легко устраним. (Я во многих стихах вычеркнул, на мой взгляд, чужеродные строфы и многое подчеркнул, чтобы Иван Александров мог доработать перед тем, как рукопись будет положена на стол редактора.)
Цикл стихов «Зеленый семафор», которым открывается сборник, насыщен здоровым дыханием труда. Автор или его лирический герой постоянно в движении, оптимизм пронизывает простые искренние строки:
Весь день без отдыха спешила, Немалый отмахала путь: Устала дьявольски машина, Не может шиной шевельнуть. Вздремну часок под звездной крышей, В солому голову зарыв. И только встану и увижу Еще не убранный массив. Я с неостывшего капота У звезд дежурных на виду Смахну рукою капли пота И вновь машину поведу. («Страда»).
Или строки из стихотворения «Друг»:
Когда меня обидит кто-то,
Обманет в самом дорогом,
Я погружаюсь весь в работу
И забываюсь за рулем...
Лечу вперед и полной грудью
Вдыхаю голубую даль,
И остается на распутье
Моя душевная печаль.
В стихах нет созерцания, равнодушия. Автор постоянно среди кипени весеннего цветения, на снежных дорогах где-нибудь от Мценска до дальнего колхоза, в гуще жизни. Даже на отяжелевшие от плодов яблони он смотрит не глазами случайного прохожего: «Я готов их поддержать плечом, подождать, пока плоды нальются».
К циклу стихов о труде примыкает второй цикл — о воинской службе, хорошо известной Ивану Александрову. От стихотворения к стихотворению прослеживается путь солдата. Сначала: «был тесен ворот гимнастерки, чертовски жали сапоги». Затем:
Я ел на старых пнях сосновых...
В мой котелок походный с супом
Летел черемуховый снег...
А после уже встает молодой солдат, ясно осознавший свое место в воинском строю:
Ветер тучи грозовые гонит,
Нелегко усталость превозмочь.
На дорогобужском полигоне
Пушкари расстреливают ночь.
Лупят пушки яростно по целям,
По заросшим старым блиндажам,
Словно с той войны еще засели
И не сдались гитлеровцы нам.
Запоминаются своей выразительностью, простотой стихотворения «Подчасок», «Смена», «После отбоя» и другие. Очень тепло написано стихотворение «Широкая грудь», которое заключают такие строки:
— Бросьте вы, товарищи, острить:
Если знать действительно охота,
Этой груди хватит, чтоб закрыть
Амбразуру вражеского дзота.
Отрадно видеть в стихах Ивана Александрова стремление писать образно, конкретно. Слабее написаны стихи из третьего цикла, посвященные любви. Но и здесь можно найти ряд удачных стихотворений, таких как «Голубая волна», «Прицепщик», «Тревога» и другие. А в целом стихи о любви получились стихами, где автор постоянно вздыхает все о той же, которую «свадебная буйная машина увозила», а ехидный сосед только и знает, что подшучивает над неудачей автора:
— Страдаешь? Конечно, обидно: Любовь-то какая ушла!
Стихи получились слишком альбомными, слишком личными. И я думаю, что лучшие из них следует поместить в первый цикл и не делать третьего.
Называть можно много хороших строк, строф, целых стихотворений. Немало можно еще найти слабого, случайного, несовершенного. Работа Ивана Александрова над рукописью будет продолжаться, а все, кто причастен к этой рукописи, несомненно помогут молодому способному поэту увидеть ее опубликованной в Орловском книжном издательстве.
От редакции.
С благословения нашего талантливого земляка Дмитрия Блынского в 19S3 году увидел свет первый поэтический сборник Ивана Александрова «Подснежник». Затем были книги «Земляника» (1966), «Ясень» (1969), «Снежедь» и «Ядринка» (1974), «Живые зерна» (1976), «Журавинка» (1981), «Щеглы» (1991), «Свет» (1997). К юбилею поэта вышел новый сборник.
Произведения Ивана Александрова публиковались в журналах «Москва», «Звезда», «Смена», «Подъем», он автор книги прозы «Анютины глазки». Член Союза писателей РФ с 1970 года, лауреат Всероссийской литературной премии им. Фета. Вся жизнь, работа и творчество Ивана Васильевича связаны с Мценским краем: он там родился в д. Гудиловка, работал на различных должностях в системе народного образования. Сейчас живет в Мценске, почетный гражданин города.
Коллектив газеты поздравляет Ивана Васильевича Александрова с 70-летием, желает крепкого здоровья, новых творческих успехов!
